Глава 8
Военная академия им. М.В. Фрунзе. Поступление и учеба в адъюнктуре.
Защита диссертации. Переход на преподавательскую работу.
Работа профессорско-преподавательского состава академии и учебный процесс.
Завершение кадровой службы в Вооруженных силах.
Для поступления в адъюнктуру требовалось представить реферат на актуальную тему, а затем сдать вступительные экзамены по Оперативному искусству и тактике Сухопутных войск, Истории КПСС и иностранному языку. Когда я прибыл в академию для поступления в адъюнктуру на кафедру ПВО, оказалось, что у них уже имеется свой кандидат - бывший выпускник академии, которого кафедра давно планировала взять в адъюнктуру. Таким образом, на одно место прибыло два человека, а это значит - конкурс. Однако начальник кафедры генерал-майор М.П. Ботин, удовлетворенный моим рефератом, в котором я обобщил опыт одного исследовательского учения в МВО, заверил меня, что он добьётся зачисления в адъюнктуру и меня. Однако я в этом был не уверен, так как экзаменационная комиссия назначалась Начальником академии, и кафедра в ней принимала участие в качестве рядового члена. Поэтому пришлось готовиться по настоящему и сдавать экзамены по полной программе, благо мне предоставили очередной отпуск. В конечном счете, в адъюнктуру я поступил.
Адъюнктура - одна из основных форм подготовки научно-педагогических кадров для высших военно-учебных заведений и научно-исследовательских учреждений Министерства Обороны, а адъюнкт - офицер, проходящий в ней обучение. В дореволюционной России и в ряде современных стран Западной Европы слово “адъюнкт” символизирует другое понятие, а именно - лицо, проходящее научную стажировку, или это помощник должностного лица в ВУЗе (профессора, академика), то есть младшая ученая должность. Кроме Министерства Обороны адъюнктура нигде в нашей стране не применяется. Аналогом ей является аспирантура в гражданских ВУЗах.
Кафедра ПВО Военной Академии им. Фрунзе. 1985 г.
Военная академия имени М.В.Фрунзе, куда я попал по воле судьбы, являлась старейшей в нашей стране и имела богатые традиции. Несмотря на то, что она была сформирована и начала действовать с 8.10.1918 года (Военная академия Генерального штаба), свою историю академия ведёт с 1832 г., со времени создания Николаевской академии Генерального штаба, которая в годы Гражданской войны оказалась на территории Белой армии и после многочисленных переводов её из одного города в другой, закончила свой путь во Владивостоке. Там она была ликвидирована, но через несколько месяцев, Советское Правительство вынуждено было создать свою, упоминаемую выше, академию. В 1921 г вновь созданную академию переименовали в Общевойсковую, а в 1925 г. ей было присвоено звание полководца Гражданской войны и Наркома Обороны М.В.Фрунзе.Для обучения слушателей, прибывающих в основном с фронтов Гражданской войны, привлекались бывшие преподаватели царской Академии ГШ, видные генералы и офицеры царской армии. За годы своего существования академия подготовила многотысячные командные кадры для Советской и Российской армии, среди которых большая часть известных полководцев и военначальников. В 30-х годах из академии выделились кафедры по подготовке высшего командного состава, на базе которых была создана, ныне существующая, Академия Генерального штаба. В 1999 г. Военную академию им. М.В. Фрунзе объединили с академией Бротетанковых войск, и она получила новое название - Общевойсковая академия Вооруженных сил.
Срок обучения в очной адъюнктуре составлял 3 года. За 1-й год необходимо было сдать кандидатский минимум, выбрать тему диссертации и определиться с порядком работы над ней. Окончание адъюнктуры завершается защитой диссертации, после чего адъюнктов назначают на должности преподавателей. Однако многие из них в эти сроки не укладывались по причине личной неорганизованности и отрыва на различные мероприятия кафедр и академии, в том числе и на проведение занятий со слушателями, поэтому диссертации они защищали будучи уже преподавателями.
В сдачу кандидатского минимума входили экзамены по оперативно-тактическим дисциплинам (Оперативное искусство, Тактика Сухопутных войск и Боевое применение войск ПВО), философии и иностранному языку. Смысл “кандидатского минимума” заключался в углубленном изучении этих дисциплин с целью всестороннего овладения знаниями для более глубоких исследований материалов по выбранной теме. Особое внимание уделялось изучению общевойсковых дисциплин, философии и иностранного языка (для меня - немецкого). Для этого нам читались лекции, проводились семинары, групповые практические занятия, собеседования и другие учебные мероприятия. По Оперативному искусству лекции читались в Академии Генерального штаба, которая в то время находилась недалеко от нашей (10 мин. ходьбы). В этом случае нас подстыковывали к плановому учебному процессу этой академии.
Польза от изучения дисциплин кандидатского минимума была ощутимой и не только в профессиональном плане, но и для общего развития. Так, я впервые смог спокойно без нажимов прочесть работы по философии классиков марксизма-ленинизма, которые оказались не просто доступными для понимания, но и интересными в познавательном плане. Занятия по немецкому языку проводились через день. Такой ритм, а также методическое мастерство и опыт преподавателя, позволили нам к концу адъюнктуры свободно (без словаря) читать материалы военного и общественно-политического характера в газетах, а также вести разговор на простую военную тематику.
В ходе адъюнктуры нас привлекали и к проведению занятий со слушателями, при том больше чем требовалось для приобретения необходимого опыта; участвовали во всех командно-штабных учениях с профессорско-преподавательским составом (ППС) академии и со слушателями, выезжали на учения с войсками в качестве посредников или в составе исследовательских групп. Запоминающимся и интересным было участие с Десантно-штурмовой бригадой Забайкальского военного округа на Фронтовом учении, которое проводилось в районе Даурия, Борзя, Оловянная. Бригада базировалась в Могоче, что на границе Читинской и Амурской областей. Основным её компонентом являются вертолёты, на которых мы - посредники вместе с бригадой вылетели в район учения, до которого было порядка 700-800 км. Это расстояние мы преодолевали за два дня с ночным привалом (отдыхом) недалеко от Нерчинска.
Группа преподавателей кафедры ПВО: В.А. Субботин, М.К. Волконовский, А.Я. Корытько, Ф.С. Валеев, Е.А. Попов, А.А. Парфенов. 1975 г.
В районе ночного отдыха, куда мы прибыли к вечеру, все офицеры-участники учения с бригадой поехали на ночь на отдых в Нерчинск. Я единственный из них решил не ехать, а заночевать на природе у вертолета, на котором летели. Был конец июня, и в Забайкалье стояла солнечная жаркая погода. Раздевшись по пояс, я лег в тени вертолёта на расстеленную накидку, наслаждаясь прекрасной летней погодой и тишиной. С заходом солнца стало прохладнее, пришлось одеться. С наступлением темноты прохлада перешла в холод, от которого негде было согреться. Вертолет - металлический и в нём было ещё холоднее, чем снаружи. Всю ночь, одев всё, что было, я, пытаясь согреться, бегал вокруг вертолёта. Утром все приехали отдохнувшие и в хорошем настроении, а я едва таскал ноги от усталости. Вот такие контрасты суток - обычный климат Забайкалья. В п. Даурия в офицерской столовой нас накормили подпорченным мясом с устоявшимся характерным запахом. Для местных это обычное явление и никто на такие нюансы не обращал внимания. Дело в том, что в гарнизоне, как и вообще в этой местности, не было холодильных установок, и мясо даже за один летний день начинало портиться, приобретая соответствующий запах. Поэтому в дальнейшем мы предпочитали употреблять вегетарианскую и консервированную пищу. На обратном пути я не мог не заехать в Чите к Екатерине Антоновне, которая уже много лет жила там с детьми Валерием и Владиславом.В работе над диссертацией я не испытывал трудностей, за исключением выбора темы, над которой пришлось долго мучиться. Диссертацию я защитил досрочно и был назначен преподавателем кафедры Противовоздушной обороны. Если говорить о служебной лестнице, то я по сравнению со службой в округе, ничего не выиграл, так как должность преподавателя была подполковничьей, правда был несколько выше оклад. Но не прошло и года, как меня назначили старшим преподавателем, а это уже была должность доцента, на ступень выше в звании, повыше был и оклад. Через несколько лет я занял должность Заместителя начальника кафедры, которая была профессорской, а по важности - ключевой в кафедральном коллективе.
Учеба в адъюнктуре приобщила меня к военной журналистской деятельности, в результате чего я активно стал печататься во многих военных журналах, а иногда и в газете “Красная Звезда”. Попутно закончил двухгодичный “Университет рабкоров” при журналистском факультете МГУ, учеба в котором была очень интересной не столько в профессиональном плане, сколько в общепознавательном, так как с лекциями, докладами и различными сообщениями выступали работники Министерств, видные журналисты, деятели науки и культуры, а семинары и разборы наших журналистских работ, вели опытные сотрудники газеты “Красная Звезда”.
Работа преподавателя в ВУЗе, особенно в военном, имеет свои особенности. Преподаватель должен иметь хороший опыт службы в войсках, обладать достаточными знаниями и иметь склонности к педагогической деятельности. Что касается последнего, то я не берусь приписывать себе такую склонность; но опыт службы и имеющиеся знания мне позволяли свободно выполнять эти специфические обязанности. Иначе говоря, трудностей в своей новой должности я не испытывал, более того эта работа для меня была значительно легче, чем служба в МВО.
Труднее было тем офицерам, которые имели желание работать в академии, но не имели достаточных знаний или обладали узкой специализацией предыдущей службы, например, только командной, не зная штабной службы. К сожалению, подбор кадров в академию как тогда, так и сейчас желает лучшего. Часты были случаи, когда требовалось пристроить офицера или генерала на достойную должность, его в этом случае направляли в академию, не интересуясь его возможностями обучать и воспитывать будущих военноначальников. Пример этому давали высшие инстанции. Показательным в этом плане являлось назначение первым заместителем Начальника академии генерал-полковника Т. - бывшего командующего одной из Групп войск за границей, где он был замешан в коррупции, присвоении государственных средств, даче взяток “вверх” и т.д. Его надо было бы судить, а его назначили к нам - обучать и воспитывать не только слушателей, но и ППС, хотя все знали и возмущались его криминальным прошлым. Через год его всё же уволили, но неприятный осадок от безнравственного и предвзятого отношения высших должностных лиц, остался.
Деятельность ППС в академии включает работу в трёх основных сферах: учебной, методической и научно-исследовательской. Помимо этих трёх видов работы, преподаватели занимались в системе командирской подготовки (повышение уровня военных, специальных и общих знаний), участвовали в общественно-политической работе и выполняли другие задачи. Несмотря на то, что главной была учебная работа, большое внимание уделялось методической работе, оказывающей влияние на учебный процесс, так как качество методических материалов определяло ход и уровень учебных занятий. Не каждому преподавателю по плечу было разработать “методичку” для проведения того или иного группового занятия, семинара, написать лекцию или разработать материалы тактического учения. Поэтому наиболее сложные и ответственные методические материалы, особенно лекции, поручалось разрабатывать наиболее подготовленным педагогам. Качество разработки учебных материалов всегда бурно обсуждалось и утверждалось на заседаниях кафедры.
Работа преподавателя по своей физической нагрузке была значительно легче войсковой, но всё же была достаточно напряженной. Во-первых, требовалось строгое выполнение распорядка дня и всех плановых мероприятий, а срыв занятий считался чуть ли не чрезвычайным происшествием независимо от того, где проводятся занятия, в классах или в поле. Во-вторых - ежедневная работа со слушателями (консультации, помощь в подготовке к занятиям, работа с дипломниками и членами военно-научного общества при кафедре, а также с теми, кто пишет курсовые работы, и т.д.). В третьих - подготовка к занятиям, разработка методических материалов, выполнение научных работ и многое другое. Каждая среда недели - день командирской учёбы ППС, которая проходила в масштабе академии или на кафедре. В этот день читались лекции на важные темы, проводились с ППС групповые занятия и семинары, зачеты и другие учебные мероприятия. В результате рабочий день военного преподавателя всегда насыщен до предела. Он не идёт ни в какое сравнение с работой преподавателей гражданских ВУЗов, которые после проведения занятий (лекции) могут свободно заниматься по своим планам, в том числе и вне учебного заведения.
Особо следует выделить такую форму обучения слушателей, как проведение с ними в конце каждого семестра командно-штабных учений на местности, а иногда и в классах (на картах). Такие учения проводились круглосуточно в соответствии с принимаемыми решениями на бой или операцию. Раз в году, в период зимних каникул слушателей с ППС также проводилось круглосуточное КШУ на картах, на котором отрабатывались актуальные вопросы ведения военных операций и боя. Иногда такое учение было межвузовским и проводило его руководство Министерства обороны. В этом случае привлекались все профильные академии СВ. Так что в период отдыха слушателей, у ППС была очень напряженная работа. К тому же в период каникул проводидись методические сборы с ППС, где отрабатывались наиболее сложные вопросы обучения слушателей в предстоящем семестре.
Как уже отмечалось, в командные академии ВС принимались офицеры, имеющие высшее военное образование и опыт службы в должности командира батальона (дивизиона) или его заместителя (начальника штаба). Поэтому вопросам подготовки ППС в академии уделялось большое внимание, при этом стремились к тому, чтобы преподаватели не отрывались от войск и переносили передовой опыт в учебный процесс.
Для этой цели их часто посылали на учения с войсками, они направлялись в составе комиссий для проверки войск, а через пять лет каждый преподаватель должен был пройти стажировку в войсках на соответствующей его положению должности. Так, я почти ежегодно бывал на учениях в различных округах и Группах войск, в том числе в ГСВГ (ГДР) и ЦГВ (Чехословакия). На одном из учений в СибВО, которое проходило в Кемеровской области и в Алтайском крае, я накоротке встретился со своим школьным товарищем П.Е.Трихиным, работавшим в Кемеровском обкоме КПСС на ответственной партийной должности. Неожиданной встрече он был искренне рад, но к сожалению у меня было мало времени и мы накоротке поговорили в его рабочем кабинете.
Интересными и запоминающимися были поездки в составе Руководства для проведения учений в ГСВГ (г.Магдебург, ГДР) и в ЦГВ (г.Оломоуц, Чехословакия). В этих странах, особенно в Германии, удивили повсеместная чистота, порядок и дисциплинированность населения. Так, в одном из маленьких городков, куда я заехал по личным делам, на переходе узенькой улочки шириной не более 3-х метров столпились люди. Размышляя над тем, что они ожидают, я дошел до середины улочки и увидел перед собой красный свет светофора. Не желая быть “белой вороной” я дал задний ход и вернулся на обочину. “Так вот оказывается, что они ожидали - зелёного света” - отметил я, хотя никакого движения по улице не было. До этого угрюмая и насупленная толпа, сразу после моей ретирады одобрительно заулыбалась, поощрительно поглядывая в мою сторону.
Проезжая другой тоже небольшой город, я решил заехать в центральный и самый большой его магазин, так как мне дома дали заказ на покупки, а времени специально это сделать не было. Оставив машину с водителем поблизости, я зашел в магазин и пройдя по его нескольким помещениям, остановился, думая, куда идти. Ко мне подощла фройлен с блокнотом и спросила, что бы я хотел купить? Используя свой невыветренный словарный запас немецкого языка, я долго с натугой (до пота) объяснял ей, что мне требуется. Терпеливо выслушав меня, она почти без акцента объяснила по-русски куда пройти и где можно найти этот товар. Оказывается в послевоенные годы в школах ГДР в качестве обязательного изучался русский язык, поэтому молодое поколение неплохо понимало и говорило по-русски. Выйдя из магазина, своей машины там, где её оставил, я не обнаружил. Начал искать по близлежащим кварталам. Машины нет. Улицы пустынны и не у кого не спросить. А что я должен спрашивать? Наконец увидел полицейского. Объяснились. Он сказал, что она должна стоять на стоянке чуть ли не на окраине города. Оказывается парковка автотранспорта на улицах этого города запрещена, для этого отведена специальная стоянка. За нарушение парковки взимается солидный штраф. Меня, как военного они наверное не решились штрафовать.
Стажировке преподавателей всегда придавалось большое значение. Вначале она была годичной, затем полугодовой, а в моё время её сократили до трёх месяцев. Я свою стажировку проходил в 38А БВО (г. Гродно) в должности Начальника войск ПВО армии. Три месяца пролетели как один день. Они были насыщены работой в штабе, в войсках, на учениях, проведением занятий с офицерами, а также и колоритным досугом, в ходе которого удалось побывать в Беловежской Пуще, в Брестской крепости и во многих городах Западной Белоруссии.
Будучи в Барановичах, командир местной зенитной ракетной бригады организовал рыбалку на одном из озёр в лесу, где у них была создана своя база отдыха. День был пасмурный, рыба клевала плохо, но мы всё же достаточно быстро наловили рыбы для ухи. Подошел лесник, который одновременно охранял и эту базу. На вид ему было лет 55-60. Когда разговорились, то ему оказалось за 80, а женат он уже в седьмой раз, в данном случае на 40-летней женщине, которую намеревается выгнать, так как она его не удовлетворяет. Налили ему гранёный стакан водки. - Сейчас я, ребятки, почти не пью - возраст.
Однако стакан выпил полностью и, не закусывая, а только смоля “козьей ножкой”, неторопливо продолжал свой рассказ о жизни, об участии в 1-й Мировой войне, когда он служил в Австро-венгерской армии и сдался в плен русским. Второй и третий стакан он выпил в этом же режиме, но мы не заметили и малейших признаков опьянения. Вот такой был этот среднего роста и телосложения лесник.
Перед каждым семестром на кафедрах проводились учебно-методические сборы ППС. На осенний сбор наша кафедра, как правило, выезжала в Учебные центры, в ВУЗы Ленинграда, Полтавы, Смоленска и других городов, где помимо своих методических вопросов, изучали новую технику, присутствовали на учениях и боевых стрельбах, обменивались опытом работы. Каждая такая поездка запомнилась не только познавательной стороной, но и экскурсиями по местам исторических событий, например, таких как Полтавская битва, а также посещением и осмотром культурных ценностей данного региона.
Одной из форм совершенствования уровня подготовки ППС была работа над диссертацией и её защита. Об Адъюнктуре речь уже шла, но помимо неё была ещё и Докторантура. Но наиболее поощрительной была самостоятельная работа над докторской диссертацией, совмещающая разработку с выполнением функциональных обязанностей.
В Докторантуру я поступать не стремился, но самостоятельно по совместительству с работой взялся за разработку интересной и актуальной темы. К сожалению, завершить разработку докторской диссертации не удалось. Причин этому несколько: были в то время проблемы со здоровьем; нагрузки, которые не позволяли уделять диссертации достаточно времени, а главное отсутствие целеустремленности в этом вопросе. На два последних повлиял и начальник кафедры, который излишне нагружал меня делами и окольными путями не поддерживал мою работу над диссертацией. Наверное, его можно понять, при успешной моей защите ему пришлось бы увольняться, так как он уже перехаживал сроки увольнения. Так моя докторская диссертация и осталась на 1/3 не доработанной.
В академии кафедра ПВО была не профилирующей, а специальной, поэтому она по составу была не большой (15-18 чел. плюс лаборатория). Коллектив кафедры был “разношерстным”, к моему приходу большинство из них - участники ВОВ, работавшие в академии уже много лет и имевшие большой опыт педагогической деятельности. Однако с достижением 50-летнего возраста их постепенно всех увольняли, а на смену стали приходить молодые офицеры, уровень некоторых из них, к сожалению, был не адекватным уволенным ветеранам.
Несмотря на деловую обстановку, в коллективе кафедры бывали и трения, а иногда и конфликты. Это чаще всего происходило на фоне бурных дебатов по поводу методических материалов, но иногда выяснялись и личностные взаимоотношения. В последнем случае доля вины лежала на начальниках кафедр. В начале, когда я пришел в академию, кафедру возглавлял генерал-майор артиллерии Ботин М.П. - участник не только ВОВ, но и боевых действий в Испании (1937-1938 гг), человек с большим опытом, требовательный до придирчивости, мнительный, но много делавший для улучшения учебного процесса и повышения уровня подготовки преподавателей. О его неуживчивости и придирчивости ходило много разных разговоров, имевших под собой реальную почву. Так, молодой коллега с другой кафедры однажды у меня спрашивает:
- Не пойму я вашего начальника, странный какой-то. Выходим с ним из троллейбуса и идём в академию - он впереди, а я не спеша - в метрах 10-15 сзади. На территории академии он остановился и, когда я подошел, он начал меня отчитывать:
- Вы почему, товарищ подполковник, не отдаете честь?
- А как я вам отдам честь, если Вы шли впереди меня?
- Вы специально меня не обгоняли, чтобы не отдавать честь. Вы не дисциплинированный и распущенный офицер. Вам не место, не только в академии.....
Отчитывал он его минут 10, пока тот не сказал, что может опоздать на занятия.
Или ещё пример. После защиты мною диссертации, члены Ученого совета стали подходить ко мне и поздравлять с успешной защитой. Подошёл начальник одной их кафедр генерал-лейтенант К. и тоже стал поздравлять меня. Стоявший рядом М.П.Ботин по своему отреагировал на это:
-Не верь этой проститутке. Я уверен, что он первым бросил чёрный шар (по результатам голосования два человека были «против»).
- Товарищ, генерал-майор, ну зачем Вы так...,- сказал я.
- Знаю я эту сволочь, он кроме пакостей для других ничего не делает.
Можно представить после этих слов положение и состояние г-л К. Допустим, он поздравлял формально, а не от души, но зачем так оскорблять человека? Я не знаю их истинных взаимоотношений, может для этого были свои причины, но в любом случае в этом наглядно продемонстрирована натура Ботина.
Несмотря на то, что у многих преподавателей были с начальником кафедры трения, у меня как с ним, так и с его заместителем п-ком Токан В.Л. сложились прекрасные взаимоотношения. Уволившись, М.П.Ботин часто, приходя в академическую поликлинику, заходил ко мне в кабинет и мы подолгу с ним разговаривали, поднимая разные темы. В этот период он, по-видимому, пересмотрел свои взгляды и осуждающе говорил:
- Мы много допускаем в жизни глупостей, зачастую портим нервы другим и себе, а если разобраться, то - никому это не нужно, зачем придираться и выяснять какие-то взаимоотношения......
М.П.Ботин написал книгу с воспоминаниями о войне в Испании и, когда она вышла в Воениздате, он одну из первых вручил мне с искренней надписью. Пришедший ему на смену г-м Шерстюк А.С., был человек другого плана. Если Ботин со всеми был на “ножах”, то этот напротив активно заводил и поддерживал знакомство со всеми мало-мальскими начальниками, которые в какой-то степени могли помочь ему лично и кафедре. Шерстюк много внимания уделял своему самообразованию, внимательно следя за публикациями в военной и общественно-политической периодике. В его кабинете стол был всегда завален журналами, книгами и папками с вырезками из газет на различные темы, но я не припомню, чтобы он этой подборкой публикаций когда-либо пользовался. У меня, как заместителя начальника кафедры, с ним были ровные, деловые отношения с частыми откровенными разговорами, в том числе и на личные и бытовые темы. Он ценил мою работу, признавая, что он не дорабатывает и волей - не волей значительную часть своей работы перекладывалась на меня.
По-видимому, он несколько злоупотреблял “гостеприимством” отдельных преподавателей, в результате не всегда мог, в случае необходимости, их поставить на место. Так, однажды разгорелся конфликт между полковниками И. и М., каждый из которых, надеясь на его поддержку, применял дозволенные и не дозволенные методы выяснения взаимоотношений. Он не сумел погасить этот конфликт, и они были со скандалом уволены, хотя могли еще принести много пользы, так как оба были высокоподготовленными специалистами и достойную замену им сразу было найти трудно. Я тоже считаю себя в этом конфликте потерпевшей стороной, так как в результате ссоры я потерял двух товарищей, с которыми был в близких отношениях, особенно с И. (дружили семьями).
Причина: я не поддержал ни того, ни другого - оба были не правы.
Естественно, каждый из них на меня кровно обиделся.
30 ноября 1985 г. в Чите скончался отец. Покинул жизнь очень близкий человек, который много сделал в формировании личности каждого из нас - своих детей. Он пережил всё лихолетье ХХ века, притом не только пережил, но и был непосредственным участником всех эпохальных событий в нашей стране. Пройдя три войны, он не достиг высоких должностей, не имел больших наград, но получил только в ВОВ пять ранений и контузий, которые подорвали его здоровье.
Виталий Антонович, Екатерина Антоновна, Григорий Антонович. 1985 г.
Наряду с тяготами жизни были у него и светлые дни - любимая работа ветеринарного фельдшера, которой он отдавал всего себя, зачастую в ущерб семье и её благополучию. Отлично зная физиологию животных и их болезни, он лечил не только их, но и этими же методами лечил и себя, считая, что организм человека такой же, как и у животного, поэтому методы лечения во многом сходны и отличаются лишь в дозировке лекарств. Благодаря этому он, имея подорванное здоровье, прожил 87 лет.И еще. Он нигде не хотел жить кроме, как в Сибири. Когда Григорий уговорил его переехать жить к нему в Кривой Рог, ему там понравилось: овощи, фрукты, теплый климат, хорошие бытовые условия. Приехав туда к ним, я спросил отца:
- Ну, как нравится здесь?
- Да, здесь хорошо и относятся ко мне со вниманием, но жить я здесь не буду, поеду в Абакан или в Читу, только не здесь.
На этом он настоял и мы его переправили в Читу, к Екатерине. До самых последних своих дней он интересовался жизнью страны и за рубежом:
-Жаль, что жизнь коротка, - говорил он, - как хотелось бы заглянуть вперёд и узнать что же будет дальше.
Наверное, даже лучше, что он не дожил до развала страны, строительству хозяйства которой он и его поколение отдали всю жизнь без остатка, веруя, что к концу жизни, будет лучше. Развал и грабёж страны он бы не пережил, уж это точно. Похоронили его в Чите, где он последнее время жил у Екатерины.
Время необратимо. Оно не подвластно воле человека. Все события жизни текут в одном направлении от прошлого к настоящему и будущему. Вот и у меня закончился важный этап жизни и пришла пора задуматься об окончании военной службы, которая у офицеров регламентирована. По возрасту им положено служить: младшим офицерам - до 40 лет, майору и подполковнику - до 45, полковнику и генерал-майору - до 50, генералам с большим званием - 55-60 лет. Я свой срок давно перешагнул (к моменту увольнения мне было почти 60), поэтому наступила пора заканчивать службу, хотя вышестоящее начальство об этом даже не намекало. Одной из “причин” моей “сверхсрочной службы” была моя работа, а также то, что я в течении последних 3-х лет исполнял помимо своих обязанностей, и должность начальника кафедры, так как он последние два года болел, перенёс несколько операций и затем долго увольнялся из армии; а после его увольнения, новый начальник прибыл только через год.
Я не особенно переживал о том, что служба подошла к своему завершению, понимая необратимость происходящего и объективность такой перемены. Несколько беспокоило другое. Уйти на пенсию и заниматься только домашними делами я по складу своего характера не мог, поэтому необходимо было подыскать работу, которая бы удовлетворяла меня и не требовала внутренней перестройки. Такая работа вскоре после увольнения нащлась: меня пригласили работать в 3 ЦНИИ Министерства Обороны, где профиль работы соответствовал моей профессии и квалификации. На этом месте я к моменту завершения записок проработал более 10 лет. В результате с полным основанием могу сказать: в строю Вооруженных сил я находился более 50 лет.
Перелистывая последние страницы жизни невольно задаёшь себе вопрос: что ты сделал, прожив большую её часть, какой след оставляешь после себя? Я думаю такой след мне всё же удалось оставить. Вступив в самостоятельную жизнь из самого дальнего угла России, я сумел занять достойное (вышесреднего офицерского) место в иерархии Вооруженных сил, честно и добросовестно выполнял свой долг, что позволило завершить военную службу в столице нашего государства - Москве.
Соколовы: Елена Витальевна, Елизавета Николаевна, Дарья Николаевна, Николай Николаевич. 12.12.2000.
Говорят, человек не напрасно прожил жизнь в том случае, если вырастил ребёнка, построил дом и посадил дерево. Всё это сделать удалось. Но, на мой взгляд, это не полный перечень того, что должен сделать человек. Например, детей можно вырастить разных: честных, порядочных, трудолюбивых, которые в своем развитии превзошли бы родителей или сравнялись по уровню с ними; но можно вырастить ребёнка, который будет балластом общества или хуже того с криминальными наклонностями. Нам с Антониной Дмитриевной удалось вырастить и воспитать достойных и высокопорядочных дочерей Елену и Наталию, дать им хорошее высшее образование.
Федосеевы: Анастасия Игоревна, Наталья Витальевна, Игорь Вячеславович. 12.12.2000
У них прекрасные семьи. У Елены с Николаем Николаевичем Соколовым - две дочери Дарья и Елизавета, а у Наталии с Игорем Вячеславовичем Федосеевым - Анастасия.Хотелось бы, чтобы их дети были достойны своих родителей.
Оглавление